Story of my craziness

Мне нравятся холода последнего времени тем, что они заставляют остро почувствовать себя живой и настоящей *тороплюсь объяснить, пока меня не стукнули тупым тяжёлым предметом…
( Read more... )
А ещё есть знание, что весна придёт, она уже в пути, посылает нам весточки с каждым солнечным лучом.

Что ж у меня такая сложная натура-то? Казалось бы, что может быть проще, чем поблагодарить кого-то, выразить признательность, которую испытываешь, признать заслуги, изъявить расположение, в общем, дать понять человеку, какие положительные эмоции он у тебя вызывает. И ничего не приходит на ум, кроме банальностей. Но в то же время это кажется достаточно важным — показать близкому человеку, насколько он близок, продемонстрировать своё настоящее отношение, вот и приходится изъясняться косноязыко, деревянно, мучительно подбирая слова…
А ведь кому-то это умение — вовремя сказать нужные слова — приходит само, призом за практику человеческого общения, даже если чувств за словами нет и в помине, одно только чутьё, знание того, за какие ниточки дёргать. Это порой дорогого стоит, особенно, если не вкладываться.
( И перескакивая на смежную тему… )

Не раз слышала от знакомых и подруг, что у меня якобы есть какой-то свой стиль (в одежде), хотя самой мне кажется, что при выборе одежды я руководствуюсь прежде всего утилитарностью. При этом у других я всегда замечаю удачно сложившийся образ. Например, сегодня с утра шла за красноволосой девушкой в берете, кирпично-красном пальто и тёмно-зелёных колготках. Смотрелось круто, но надень я всё то же самое, эффект был бы совершенно другим. Поэтому приходится довольствоваться тем, что мне идёт. А мне твердят — стиль, стиль…

Иногда достаточно всего лишь сильно не выспаться (лечь под утро, встать на работу), чтобы пронзительно ощутить себя живой.

Музыка пропала из моей жизни, и произошло это уже больше года назад (не скажу, как давно на самом деле, а то как-то слишком страшно). ( Не в том смысле... )

Любые отношения представляют собой некий социальный договор, который мы заключаем потому, что он взаимовыгоден. Или кажется нам таким, но об этом позже. ( нудные разглагольствования )

Так уж случилось, что школьные мои годы целиком пришлись на девяностые. И какое-то время я училась и жила в Питере. Там я и привыкла к тому, что метро — это долгий спуск под землю, раздвижные двери станций и неизменные маршруты. Не строилось метро в девяностые.
Так что в восприятии у меня сформировался образ метро, как чего-то неизменного. Полагаю, пока я не столкнулась с московским метро и не задумывалась о его строительстве, считала, что построили его сразу всё.
Чёрт, да мне до сих пор сложно смириться с тем, что в Питере теперь четыре ветки и у одной частично поменялся цвет. Ладно, московское метро, оно безнадёжно, это я поняла ещё в первый визит, когда спустилась на станцию по жалким нескольким ступеням, но как могло поменяться питерское? Так и живу с разрывом шаблона.

Ведь говорят же, что "нет способностей к математике". Ну а я тогда буду говорить, что у меня нет способностей к уборке.

Что нельзя верить словам, я уже научилась. И не только, и даже не столько потому, что "все врут" (с), сколько из-за столь же человеческого заблуждения, будто истина есть нечто неизменное и применимое для всех.
И вот несут они эту свою истину на стягах, тычут ею в лицо прохожим, декларируют лозунги, а через пару лет и не вспомнят, что было такое. Не было ничего, только истина вечная, неизменная, о чём вы?
Что было истиной — стало заблуждением, о чём мечталось и пелось — обесценилось, вырезанное метровыми буквами на каменных скрижалях развеялось в прах и воспоминания по себе не оставило. Но новые флаги и лозунги уже не за горами. Не знать истории и повторять ошибки? Ха! Не помнить своего же прошлого, и каждый раз грабли будут как новые.
Мне — сложно. Я готова признать, что заблуждалась, а потому мне ни к чему стирать из памяти следы прошлых истин. И потому особенно трудно сталкиваться с очередным развенчанием собственных мифов человека (и нет ничего плохого ни в мифах, ни в их развенчании), когда у меня в памяти ещё живо воспоминание, а для них уже сияет лишь новая истина.
И никогда не знаешь, когда придётся столкнуться с этим в очередной раз. Нельзя же ото всех ожидать подвоха… Некоторые успевают зарекомендовать себя, как людей надёжных, благоразумных, рассудительных, и от них-то уж вовсе не ждёшь такого, доверяешь, признаёшь авторитет и интеллект, а потом — бац!

Неоднократно из разных источников слышала мнение, что из всех видов искусства на наши органы чувств наиболее непосредственно воздействует музыка. А ещё что классическая музыка именно потому классическая, что она исследует и формулирует (а также транслирует и воспитывает) некие общечеловеческие ценности.
Из этого можно вывести следующее: вместо "патриотического воспитания" можно поставить соответствующую мелодию, и нужные чувства проявятся в человеке "сами собой". Впрочем, то же самое со стремлением к разумному, доброму, вечному. Не знаю, так это или нет, но в музыке я всегда стремилась познать неизведанное (за исключением шансона и рэпа — их мой организм отвергает), тем более что знакомство моё с оперой состоялось в настолько нежном возрасте, что самой музыки-то я с тех пор и не помню, помню только свои впечатления (впрочем, так у меня со многими переживаниями).
И вот уже в сознательном возрасте я пытаюсь разобраться, а почему же мне тогда нравилась опера и как я к ней отношусь теперь. Как и всегда с музыкой, мне не хватает инструментария, чтобы перевести свои впечатления в слова, но я пытаюсь. Наверно, можно признаться, что мне больше нравится оформленная мелодия, а не игра голосом, которую я тоже способна оценить, но при этом мне всё время кажется, что исполнители прикладывают несоразмерные усилия, заставляя меня опасаться, что они вот-вот сорвутся. Отключиться и унестись по волнам музыки, наслаждаясь, как я это делаю, слушая инструментальные произведения, при этом не получается. Я как будто внутренне постоянно оцениваю уровень исполнения, и эта оценка колеблется довольно быстро. Смешанные чувства, в общем.