Story of my craziness

Ну вот, стоило вчера написать про «мороз и солнце», как тут же всё изменилось. Небо заволокли низкие тучи, занавесившие серым солнечный свет. Эй, если солнца не будет, морозы тоже отрубайте, фигли!

Что ж у меня такая сложная натура-то? Казалось бы, что может быть проще, чем поблагодарить кого-то, выразить признательность, которую испытываешь, признать заслуги, изъявить расположение, в общем, дать понять человеку, какие положительные эмоции он у тебя вызывает. И ничего не приходит на ум, кроме банальностей. Но в то же время это кажется достаточно важным — показать близкому человеку, насколько он близок, продемонстрировать своё настоящее отношение, вот и приходится изъясняться косноязыко, деревянно, мучительно подбирая слова…
А ведь кому-то это умение — вовремя сказать нужные слова — приходит само, призом за практику человеческого общения, даже если чувств за словами нет и в помине, одно только чутьё, знание того, за какие ниточки дёргать. Это порой дорогого стоит, особенно, если не вкладываться.
( И перескакивая на смежную тему… )

Я так привыкла, что жизнь преображается в текст и наоборот, что теперь, когда текст «не рождается», мне кажется, будто жизнь утратила одно из своих измерений, стала более поверхностной и мимолётной. Поэтому я твёрдо намерена всё же рассказать о своей пробежке по Нью-Йорку, а также почему формат оказался именно таким.
Может быть, хотя бы постфактум удастся добиться осознания пережитого.

Музыка пропала из моей жизни, и произошло это уже больше года назад (не скажу, как давно на самом деле, а то как-то слишком страшно). ( Не в том смысле... )

Так уж случилось, что школьные мои годы целиком пришлись на девяностые. И какое-то время я училась и жила в Питере. Там я и привыкла к тому, что метро — это долгий спуск под землю, раздвижные двери станций и неизменные маршруты. Не строилось метро в девяностые.
Так что в восприятии у меня сформировался образ метро, как чего-то неизменного. Полагаю, пока я не столкнулась с московским метро и не задумывалась о его строительстве, считала, что построили его сразу всё.
Чёрт, да мне до сих пор сложно смириться с тем, что в Питере теперь четыре ветки и у одной частично поменялся цвет. Ладно, московское метро, оно безнадёжно, это я поняла ещё в первый визит, когда спустилась на станцию по жалким нескольким ступеням, но как могло поменяться питерское? Так и живу с разрывом шаблона.

В городе наконец-то, вроде бы, установилась хорошая погода, а я всё никак не могу поверить своему счастью и одеться достаточно легко. Вот и сегодня надела платье с длинными рукавами и закрытые туфли, чтобы если вдруг что... Как вообще люди в чёрном ходят при таком солнце? Мне уже ноги в туфлях припекает.

Иногда мне кажется, что точно так же, как я притворяюсь взрослой, я притворяюсь и «настоящей женщиной»* — наряды там, маникюр, косметика всякая. В общем, решила я подкрасить немного ресницы (перманент в последний раз не особо помог, от слова совсем), а крашу я их всегда так, что вокруг глаза чёрные пятна туши (не знаю, что за магия позволяет всем остальным этого избежать), и то один глаз сильнее накрашен, то другой… в общем, получилось как всегда. И вот либо ресниц у меня нет совсем, либо мохнатые паучьи лапки.
*Но только не когда гормоны бушуют, это тогда само собой выходит, потом остаётся только диву даваться.

Как вообще людям удаётся следить за новостями в последнее время, их же совершенно невозможно смотреть и слушать?
Мне пришлось включить серьёзный фильтр, не смотрю и не читаю практически ничего, кроме новостей науки. Вот они меня никогда не подводят.
И хотя порой сложно сохранять вокруг себя информационный вакуум, но адаптация к анаэробному образу жизни проходит вполне успешно.

Похоже, пора записывать в свой блокнотик с жирафами, с кем и когда я хочу увидеться, иначе я рискую что-то упустить. А ещё записывать, с кем и куда я планирую пойти. По той же причине.
И определиться с планами на новогодние каникулы.